|
"Слышу голос из Прекрасного Далека..."; Взяться за написание воспоминаний меня побудили редакция школьного сайта и яркие воспоминания Виктора Пелипенко, а также других. Личные впечатления в определенной степени бывают субъективны, на то они и личные. Обещаю, что это будет достаточно откровенный и честный рассказ. Место моего рождения: город Сызрань, Октябрьский район, Куйбышевской области. Так записано в свидетельстве о рождении от 1949 года. Когда получал паспорт (1965 год!!!), в нем значилось, что я родился в городе Октябрьске. У родителей в метриках еще интереснее. У отца ― город Сызрань Симбирской губернии. У матери ― село Батраки Сызранского уезда Симбирской губернии. Вот так, наши предки жили на родине Ленина, а мы оказались на родине "жигулевского пива". После моего рождения мама уехала вместе со мной к отцу-офицеру Советской Армии в город Выборг, а затем в Германию, город Виттенберг-Лютерштадт (нем. Lutherstadt Wittenberg). Там я делал первые шаги и начинал постигать мир. Это уникальное место в истории Европы, т.к. именно здесь Мартин Лютер, профессор богословия местного университета, 31 октября 1517 года вывешивает на двери Замковой церкви (не сохранилась) 95 тезисов против продажи индульгенций, что стало началом протестантской Реформации. Не менее интересно, что по преданиям:
|
|
|
|
|
|
Источник: Яндекс-Карты |
Виттенберг-Лютерштадт (ноябрь 1949 г.):
|
|
В Батраках я снова оказался в начале 1956 года в возрасте неполных семи лет. Отца, командира-фронтовика, участника боев с Финляндией и Германией, защитника блокадного Ленинграда, награжденного боевыми орденами и медалями, в 41 год, как и десятки тысяч других кадровых военных, "выпихнули" из армии. Это была хрущевская "реформа армии". Фронтовики, сделавшие свое дело, были больше не нужны и даже опасны власти. Поэтому они первыми попали под сокращение. Огромная масса здоровых мужиков оказалась без жилья и работы. Еще целых 20 лет после Победы им не было дозволено носить заслуженные награды, иначе бы народ увидел, что в органах власти людей с такими наградами нет. К слову сказать, первый раз после 1945 года ДЕНЬ ПОБЕДЫ 9 мая официально стали отмечать только в 1965 году!!! Тогда я первый раз увидел своего отца "при параде" со всеми наградами. Пришлось, хоть и на родной земле, но принадлежавшей бабушке Татьяне Ивановне, с помощью родных срочно строить деревянный дом на улице Советской, чуть повыше старого одноэтажного здания школы № 18. А ведь в 1940-1944 годах родители имели комнату в центре Ленинграда. О возврате жилья, или предоставлении другого просили не беспокоиться. Итак, Батраки 1956-ого. Точка моего школьного отсчета. После готических кварталов, булыжных мостовых, больших и малых магазинов, частных заведений я был в восторге от Батраков. Широченная река Волга поражала простором и величием по сравнению с мутной и неширокой Эльбой. Здесь были заросли фруктовых садов. По улицам ходили коровы, козы, овцы, куры и петухи. А еще дворовые собаки и кошки. По дорогам изредка тряслись старенькие грузовики и телеги, запряженные лошадьми. Лошадь привозила хлебовозку с горячим вкусно пахнущим хлебом в магазин рядом со старой школой, который располагался в деревянном доме напротив двухэтажного здания школы (ул. Ленинградская, д.265). Возчик разгружал хлеб, подавая по две буханки в узкое деревянное окошечко магазина. Здесь было жаркое лето и настоящая морозная и снежная зима, не то, что слякотная в Германии. Здесь родители не "выглядывали" детей. Дети гуляли везде. Там, где кончались дома, на верхних улицах начинались шикарные возвышенности, которые все называли "горами". Одна из них называлась "Ганина шишка". Повыше ее - "Яичница". А самое высокое плато ― "Аманальный" (правильнее амОнальный, т.е. имеющий отношение к хранению взрывчатых веществ ― там когда-то были арсеналы). За ним проходит шоссе Сызрань ― Жигулевск. В низинах выделяли землю под огороды. Выращивали, в основном, картошку. К нашему приезду мой старший брат Валера жил у бабушки, учился в 9 классе. Школа размещалась в двух деревянных зданиях по улице Ленинградской почти напротив друг друга через дорогу. Брат вспоминает, что в 1946 или 1947 году зимой в одноэтажную школу привезли 11 трупов пленных немецких солдат, работавших на строительстве домов и дорог. Была сильная пурга. Немцы возвращались с работы, идя по железнодорожным путям, где на них налетел поезд. Мальчишки бегали к школе посмотреть на немцев. 1 сентября 1956 года я уже стоял на торжественной линейке во дворе 2-х этажной школы. Детей той поры было очень много. Классы переполнены, каждый свыше 30 человек. До сих пор, когда чувствую запах бархотки, то вспоминаю тот день и букеты в руках школьников. Наша учительница Елизавета Яковлевна Жуканина сразу взяла нас под опеку. Это была умный, внимательный и строгий педагог. Не случайно ей было присвоено звание "Заслуженный учитель РСФСР". Больше в нашей школе при мне такого звания никто не имел. Директором школы была Краснова Ольга Андреевна. Потом ее сменили Митина Зоя Андреевна и Кочнева (Юринова) Нина Михайловна. С 1 по 5 классы мы занимались в старых зданиях школы. В школе обучались дети из протяженной округи: "пристанские", "овражные", "столовские", "школьные", "переездовские", "шифернские", "кировские", "колхозные", "полярные" и т.д. В школе в то время было обязательное ношение форменной одежды с металлическими пуговицами, фуражки с гербом. Я носил. У многих просто не было денег на покупку формы и как-то это требование сошло на «нет», или было отменено. С 1 по 10 классы я учился в "А". До 8 класса у нас в классе были только два круглых отличника: Алла Гендель и Толя Пухов. В 9-10-х таковых не было. К школьным делам мы еще вернемся. Главная улица была Ленинградская, переходящая в Батракскую в сторону Сызрани, и в Кирова в сторону центра, который для ясности называли Батраки. "Ты где был?" - "Ходил, ездил в Батраки". Обычный разговор жителей города Октябрьска с окраины. Забавные диалоги звучали где-нибудь в Куйбышеве или Сызрани: "Вы из Батраков?"― "Нет, я из вольнонаемных". Градообразующими предприятиями были: Железная дорога, как крупнейший на Средней Волге сортировочный узел с локомотивным и вагонным депо, дистанциями связи, пути и т.п.; два асфальтовых завода, "Волголесосплав", комбинат стройдеталей, кирпичный завод. А еще работали: нефтебаза, солебаза "Главсоль", лесопилка, швейная фабрика, пекарни, общественные бани, столовые. А какой еще малый город мог похвастаться сразу двумя железнодорожными вокзалами. Через Октябрьск ежедневно проходили десятки пассажирских поездов. Направление очень загруженное : Москва – Урал – Сибирь – Дальний Восток, а также на Запад – в Москву и Украину, и на Юг – в Крым и на Кавказ. Один вокзал, называемый в народе "Старый", принимал поезда в восточном направлении, а "Новый" – в западном. Сейчас поезда останавливаются только в Сызрани. Было развито пригородное железнодорожное сообщение. Сначала ходили поезда, называемые в народе "трудовыми", т.к. большинство пассажиров ездили на работу. Курсировали они по направлению Куйбышев – Октябрьск – Сызрань и обратно. Это были старые вагончики с узкими окнами, выкрашенные в темно-зеленый цвет. Внутри были деревянные диваны. Поезда в 1950-е годы таскали паровозы разных марок, затем тепловозы. Где-то с начала 1960-х дорога была электрифицирована полностью. Появились электровозы и электрички, заменившие "трудовые". Ближайшая остановка "трудового" и электричек была в районе "пристани" в начале улицы Водников. Было очень удобно добираться в Сызрань на станцию"Сызрань-1" , а также в центр Октябрьска, поселки Костычи и Правая Волга. Мне приходилось ездить и дальше: в Обшаровку к родственникам, расположенную на левом берегу Волги. Электричка пересекала Волгу по великолепному железнодорожному мосту за станцией Правая Волга". Ближе всех нам были шефы школы ― "Волголесосплав". Они занимали протяженную береговую линию. Весь берег был в бунтах бревен. Каждый день причаливались и распускались плоты из Волговерховья и Камы. Стоял необыкновенно приятный запах свежеспиленных огромных деревьев. Бригады рабочих обрабатывали плоты, расчленяли и цепляли бревна баграми и тросами между плашкоутами. Это были связки квадратно обработанных бревен (по форме шпал) длиной метров 6, шириной 1-1,2 метра. Называли их так взрослые и мы за ними. На них работали грузчики баграми. По ним мы перебирались на плоты, а выходные с них ловили рыбу. Связки леса тащила лебедка по стапелям (стапель ― помост, наклоненный к воде для облегчения подъёма бревен из воды). Их обмеряли "сантиметровщицы", учитывали в журнале. Затем лес складировали в бунты, откуда потом грузили прямо в вагоны. Под крутояром проходила железнодорожная ветка, где ходил паровоз с составом вагонов. После 1966 года все это оказалось навсегда под водой. Яра не стало, вместо него возведена наклонная бетонная дамба, основание которой уходило было значительно ниже уровня воды. А пока на яру стояли будки с лебедками, которыми управляли машинисты бригад, принимая сигналы флажками. |
|
|
|
|
Ходить на Волгу было небезопасно. Надо было перейти железнодорожные пути, через которые потоком шли пассажирские и грузовые поезда. Частенько, пока они стояли под светофором, загородив путь, приходилось подныривать под вагоны. Метрах в 100 был туннельчик, но до него идти было лень, да и через него текли нечистоты, отбивая охоту там ходить. Далее был крутой спуск к берегу по лестнице или тропинкам. Между бунтами бревен были участки, где стояли лодки. Берег камешками вперемешку с песком. Дно усеяно "топляками" и обрывками проволоки. Поэтому дети по плашкоутам перебирались на плоты, где проводили иногда весь световой день. Матери приносили нам еду туда. На плотах можно было многое: загорать, нырять, рыбачить, заплывать на проходившие мимо плоты. Рыба с плотов ловилась исключительно, т.к. здесь ей была обильная кормежка. Ловили удочками на червя, горох и мух, "кругом". Попадалось все: от уклейки до сомов, даже стерлядь. Течение было очень быстрое. Если хотели заплыть подальше, шли вверх по берегу, иначе "снесет" до пристани. «Пристань Батраки» располагалась примерно там, где сходились Батракская, Ленинградская и Овражная улицы. Сюда приставали теплоходы и колесные пароходы. Движение было оживленное. По Волге ходили танкеры, буксиры с баржами и плотами, толкачи, сухогрузы, катера, пассажирские "ОМики", лодки. У старожилов были деревянные весельные лодки. На веслах они шли легко, даже против течения. Подвесные моторы сначала были редкостью. С годами их становилось все больше, как и владельцев лодок. Моторы были всякие: "ЛМ-1", "Л-6", "ЗИФ-5", "Стрела", "Москва", "Ветерок", "Вихрь", "Нептун". Появились лодки из дюраля. Жить на Волге и не иметь лодки ― значит лишить себя смысла проживания в этом месте. На лодках компаниями ездили на заволжские пески напротив, а также на безымянный остров и "стрелку" (теперь они «под водой»). За Волгой были у многих бахчи, где росли арбузы, дыни, огурцы. Веселое времяпровождение. А какие красивые были "рукава", ерики (их называли "подстепки"), заводи мимо леса деревень Якобьевки и Бестужевки. Большое рыбное озеро "Грязное", "зеленья", берег "Быково", остров "Лопатин", Нижнесызранские хутора. "Волголесосплав" обслуживал водный транспорт. Это были мощные катера типа "Костромич" и "Ярославец" и еще какие-то. А какие названия! Мы, мальчишки и девчонки, знали их наперечет и узнавали издалека по отличительным признакам: "Бодрый", "Быстрый ", "Слава", "Сокол", "Штурмовик", "Кобра". У меня и нескольких приятелей были "связи" (родственные) с членами команд судов. Благодаря этому мы часто совершали короткие и дальние поездки вдоль Октябрьска. Встречали и сопровождали плоты, перевозили грузы и людей. Мы помогали, чем могли, драили и поливали палубу водой. От жары она была горячая как сковорода. В конце 1950-х–начале 1960-х были популярны "массовки". Это праздники, когда масса народа выезжала на природу, за Волгу в лес. Были организованы перевозки, буфеты, культурные мероприятия. Ездили трудовыми коллективами и семьями. Волга необыкновенно красива в ясные солнечные дни. Но, когда бушует шторм, с ней шутки плохи. Немало людей пострадало из-за собственной беспечности. Однажды ветром сорвало звено плота и погнало против течения ураганным ветром. Плот "собрал" стоявшие на якорях лодки, дотащил до "шиферного" и разбил "в щепки" о причал. В другой раз напротив нас ночью в шторм тонуло судно. Мой дядя Павел Иванович Гуляев, работавший на катере "Бодрый", лично спас несколько человек, за что был награжден медалью "За спасение утопающих". Пора вернуться к школьным делам. Как известно, школа носила № 18. После обретения статуса города она была переименована в школу №1. Произошло это уже когда начались занятия, в октябре-ноябре 1956 года. В 1959 году развернулось строительство нового здания школы выше домов по Флотскому переулку. Рядом было футбольное поле, где играла команда "Волголесосплава", которую в народе называли "Топляк" за низкие результаты. Как она называлась официально уже не помню, кажется, "Дружба". Во время рытья котлована было обнаружено неизвестное захоронение людей. Это были хорошо сохранившиеся черепа, скелеты, просто кости. Пацаны из любопытства лазали по котловану и находили удивительные предметы, похожие на древние орудия или оружие. Я наткнулся на медную!!! алебарду (топорик) без ручки с двумя заостренными краями. Остальные также находили что-то подобное и быстро тащили по домам. Для меня до сих пор является загадкой: что это было? Почему об этом нигде не сообщалось? Почему не позвали археологов? Получается, что на месте Батраков жили люди в период "медного" века (переходный этап от каменного века к бронзовому). На картах, обозначающих поселения 13-14 веков времен "Золотой Орды", можно найти "Косычи" и "Кашпур" на месте Батраков и Сызрани. Не правда ли, эти названия нам что-то напоминают? Но "Орда" жила и воевала уже в эпоху железа. А бронзовый век старше на тысячелетия. Могу ошибаться, но я полагаю, что местные власти, боясь срыва плана строительства государственного социального объекта, за что исключали из партии, просто приказали молчать, как будто ничего не было, и продолжать строить. Иначе это место могло быть изъято, как культурно-исторический памятник. Обратите внимание. Выше школы расположена гора "Ганина шишка", очень напоминающая по форме искусственный курган. Под ним также может находиться древнее захоронение более знатных особ и воинов. После указанных находок некоторые "пытливые умы" лопатами начинали копать вершину. Терпения и сил у них не хватило и там осталось что-то вроде окопа. 1 сентября 1960 года школу торжественно открыли с речами, музыкой, перерезанием ленточки, но внутрь никого не пустили. Оказалось, что стройка не завершена. Возможно, причиной срыва графика работ стали колебания по поводу обнаружения кладбища и целесообразности возведения школы "на костях". В новую школу перебазировались в конце октября того же года. В это время я учился в 5 классе. Сами ученики на руках носили шкафы, столы, стулья, парты. Конечно, новые условия были несравнимо лучше. Просторные учебные классы, коридоры, спортзал, раздевалка. До 8 класса мы писали чернилами перьевыми ручками. Это было мучением. Без клякс обойтись было невозможно. На предмете "чистописание" учили писать красиво и по образцовым прописям. Вы обращали внимание на почерк людей воспитанных до революции, да и в 1920–30 годы тоже? Каллиграфия. Так писал и мой отец. Еще было "черчение" на ватмане тушью. Сейчас, по-моему, такого нет. Наши учителя. Нелегкий труд, особенно когда полно оболтусов. Все они с большой ответственностью делали свое дело, были настоящими профессионалами, давали знания всем, кто сам этого хотел. За это им низкий поклон. С 5 по 8 классы классным руководителем у нас была Полина Ивановна Зорина. Уроки математики вела интересно и доходчиво. Вникала, помогала, журила. Литературу вела Лидия Васильевна Лабзина. С большой любовью к предмету и страстью. В 9-10 классах уроки литературы давала Нина Михайловна Кочнева, раскрывая неизвестные нам ранее тайны литературы. Географию преподавали Зоя Андреевна Митина и Константин Иванович Евдокимов. Уроки биологии у Веры Михайловны Кальбовой проходили в биологическом специально оборудованном кабинете- оранжерее. Кабинет физики был самым интересным не только из-за приборов, но и благодаря интересному рассказчику Виктору Николаевичу Шаталову. Немецкий язык у всех сначала вела Анна Ивановна Миронова. Потом в школу пришла Нина Васильевна Васина, сделавшая уроки еще интереснее. Особенно мне нравилась история нашей страны. Евгения Петровна Топунова (Бочкарева) была талантливыми, увлеченным наукой педагогом. Учила думать, анализировать, запоминать. Надо отметить, что мой личный интерес к истории был с малых лет. К 4 классу я перечитал все учебники старшего брата, окончившего школу в 1957 году. На уроках истории мы делали регулярно политинформации, дискутировали. Тогда это было для нас необычно и интересно. Не забуду, с каким энтузиазмом и надеждой Евгения Петровна в 1964 году рассказывала о намечавшейся реформе Косыгина А.Н. (кто забыл, напомню - это Председатель Совета Министров СССР). Речь шла о коренном переходе на новую систему организации экономики, создании стимулов роста производства и т.д. По прошествии многих лет понял, что это же не что иное, как избранный в конце 70-х "китайский путь" Дэн Сяопина, который вывел Китай в мировые лидеры в экономике. Побывав в Китае в 2006 году, сознаюсь, что был поражен размахом их достижений. Но ведь это первым предложил Косыгин и его сторонники. Не сбылось, не дали, освистали, захлопали. Старое здание школы работало в две смены. Новое тоже, но по другой причине. Функционировала вечерняя школа. Многие взрослые, которым война помешала доучиться, сели за парты. Вместе с ними получали среднее образование те, кто, окончив 7 классов, пошли работать. Обучали их тоже наши учителя. В новой школе были прекрасные условия для занятий физкультурой. Преподавали ее: Владимир Ильич Козин, чемпион города по конькобежному спорту, Николай Тихонович Шаповалов, Геннадий Алексеевич Бюров, Геннадий Алексеевич Самсонов. Занятия были "насыщенными". Зимой в спортзале прыгали через "козла", лазали по канату и шесту, играли в волейбол и баскетбол. На воздухе бегали на лыжах. Однажды всей школой (старшеклассники) совершили лыжный пробег в д. Бестужевка, родину Елизарова М.Т. - мужа сестры В.И.Ленина. Кстати, на набережной у пекарни на "шиферном" стоял двух этажный дом, в котором бывал и ночевал Ильич, ожидая перевозчика в Бестужевку. Об этом напоминала стоявшая на берегу стела. В теплое время спортом занимались на легкоатлетических площадках. Спортсмены школы завоевали немало призов на различных соревнованиях. Футбольная команда школы в 1962 году выиграла первенство города среди юношей и была включена в состав участников чемпионата среди взрослых, где выступало примерно 12 команд. Одержала ряд побед и заняла место в верхней части таблицы. В команде выделялся Геннадий Зорин, нападающий, бомбардир, успешно игравший потом за команду в Саратове. Н.Т. Шаповалов или "Тихоныч" на уроках и после них "заразил" всех игрой в "флажки". Очень подвижная командная игра против другой команды (класса). Задача – проникнуть в зону противника и захватить их флаг, "салить" чужих и успеть убежать на свою зону. Что- то среднее между "Зарницей" (появилась позже), "догонялками" и играми в "войну". В войну играли тогда все. И мальчишки, и девчонки. Слишком свежа она была в памяти каждой семьи. Иногда игры принимали уродливые формы. Доходило до уличных столкновений с камнями и рогатками. "Шифернские" шли на "пристанских" и т.п. Бывало это в весенние каникулы, как помню, сам участвовал. Это не мешало потом встречаться в школе и весело обсуждать итоги "сражений" с бывшим "противником". Кроме синяков и шишек были и травмы посерьезнее. Николаю Пахомову повредили глаз. О войне были самые любимые фильмы и книги. У всех были макеты пистолетов и автоматов. "Самоделкины" мастерили "поджиги", которые могли стрелять мелкой дробью. Негашеной известью начиняли бутылки и консервные банки, которые взрывали на пустырях. Риск немалый для здоровья, но кто же об этом тогда задумывался. Особой гордостью школы был школьный хор. Уроки пения в школе всегда любили. Вначале учителем пения была Нелли Николаевна Божко, которая играла на струнных инструментах. В 1961 году ее сменил Владимир Степанович Бутылкин, хороший аккордеонист. Пели патриотические и лирические песни. Он организовал хор, который несколько лет с большим успехом выступал на смотрах художественной самодеятельности города и занимал только первые места. На самом первом выступлении хор исполнил "Бухенвальдский набат" Вано Мурадели на слова Александра (Исаака) Соболева. Успех был оглушительный, у всех мурашки по коже. Потом были другие успешные выступления. Однажды хор "наповал" сразил жюри, исполнив арию "Ноченька" из оперы Рубинштейна "Демон". Все это благодаря таланту и энтузиазму Владимира Степановича. Солистами в мое время были: Мерзляков Вячеслав, Калентьев Геннадий, Бочкарев Александр, Коннов Николай. На школьных концертах виртуозно играл на баяне Владимир Федотов. В моем классе был один баянист, окончивший музыкальную школу, Емельянов Анатолий. Мне, несмотря на наличие в доме трофейного немецкого аккордеона, на котором играл брат, хотелось научиться игре на гитаре. Исполняя мое желание, мама купила мне на день рождения ...мандолину, сказав, что она ей лучше нравится. Поблагодарив "за подарок", я повесил инструмент на стену, как украшение. Кстати, мой двоюродный братишка Миша Гуляев попросил купить ему аккордеон, и ему подарили ...баян, который потом долго пылился под кроватью. Это было не от "незнания" взрослых. Было устойчиво мнение, что аккордеон, саксофон и гитара, на которых "лабали" джаз, рок, бит, твист, есть "стиляжные" инструменты. Стилягами называли всех, кто носил зауженные брюки, пестрые рубахи, прическу "ежик" или "кок", клетчатый пиджак и слушал иностранную музыку. Школа, как и партия в целом, осуждала этот стиль. Доходило до педсовета. На школьных вечерах примерно до 1965 года ритмичная музыка была под запретом. Пластинки того времени все были, в основном, Апрелевского завода грамзаписи. Крамолы никакой не могло быть в принципе, все строго цензурировано. Тем не менее завуч по производственному обучению А. И. Петров лично бежал в радиорубку и снимал пластинки с записями на иностранном языке. Особенно его возмущал безобидный шлягер на венгерском языке со словами: "Истанбул-Константинополь". Но современная новая музыка обходила все запреты. Появлялись магнитофоны, записывали с приемников концерты зарубежных звезд. На "черном" рынке продавались гибкие пластинки, сделанные на рентгеновских снимках. Их называли "на ребрышках". Я включил однажды такую запись Литтла Ричарда (Little Richard – американский певец, пианист и композитор, который стоял у истоков рок-н-ролла) в присутствии бабушки и тети. Рок-н-ролл назывался "Тутти-Фрутти" ("Tutti Frutti", 1955 г.). Там был примерно такой текст: "Ламма-блюмма-блам-бэм-бу". Старушки, шокированные неслыханным ранее стилем, сказали : "Батюшки, как матом-то ругается...". В народе были популярны так называемые "блатные" песни. Это и знаменитая "Мурка", "Ванинский порт", "Дочь прокурора" и другие. Молодежи больше нравились "дворовые", "городские" песни, что сейчас называется шансоном. Я, все-таки освоив гитару, стал их наигрывать и петь. Моим слушателям нравилось. Эти песни никогда не звучали тогда в эфире, поскольку в них не было "гражданского" звучания. Зато в них была романтика, лирика и что-то еще, чего не хватало песням официоза. Мелодии почти все были в миноре и доставали до глубин души. Назову лишь некоторые из них: "Ну что же ты грустишь, что нынче осень?", "Опять ты грустишь почему-то", "Сигарета", "Играют в оркестре два сакса и скрипка", "Сыпал снег буланому под ноги", "Ты стояла у дверцы голубого такси", "Караван Шапер-Али", "Здесь под небом чужим" и другие. Плюс почти все, что сейчас исполняет Владимир Маркин: "Сиреневый туман", "Колокола" и т.д. Школа наша называлась политехнической. Трудовое обучение включало: столярное и слесарное дело для парней, кройка шитья для девчонок. Столярное дело вел Александр Иванович Петров. Помогал ему мастер Перов Алексей Федорович. Нас учили пилить, строгать, долбить, сверлить и т.п. Делали вешалки, табуретки, еще что-то. Александр Иванович раньше вел в старших классах военную подготовку, пока ее не отменили. Армейские требования сохранились. Перед уроком построение в шеренгу, "равняйсь-смирно", расчет на "первый-второй". Слесарничать учил Тимофей Дмитриевич Зорин. Относился по-отечески. Подсказывал, показывал, шутил, много рассказывал историй, будучи заядлым рыболовом. Он же вел у нас уроки рисования. Некоторое время обучал ребят в кружке игре на балалайке и гитаре. Про Петрова А.И. рассказывали, что раньше часто ходил с ребятами в походы, приобщал к занятиям спортом, был веселым и общительным человеком. Почему-то потом это куда-то ушло. Нам он казался сухим и избыточно строгим. Можно сказать его боялись. Слова о строгой дисциплине чаще других шли от него. На мой взгляд в школе не было серьезных нарушений внутреннего распорядка. Дети быстро взрослели, уже после 7 класса большинство шли в ФЗУ или работать. Были отдельные "трудные", дерзкие подростки, совершавшие правонарушения, стоявшие на учете в милиции. Но это были проступки вне стен школы. У них были проблемы в семье и с психикой. Немало ребят попадало под влияние старших, имевших судимость. Покуривали "травку", употребляли спиртные напитки, обижали младших. Все они требовали индивидуального подхода. Тотальная муштра всегда дает обратный эффект. За какие проступки прилюдно ругали и ставили на вид на общешкольной линейке? Я не говорю сейчас о драчунах и мелких воришках, которых следовало приструнить. Я с улыбкой приведу несколько наказуемых проступков. Улыбнитесь и вы. "Бегал на перемене". - А что после долгого сидения за неудобной узкой партой делать? Не стоять же всем по стенкам. Жизнь в движении. Можно было на 5 минут проводить ритмическую гимнастику, радиоузел работал. "Испачкал кляксами тетради, брюки и т.д." ― Перестали писать дурацкими перьями, не стало и клякс". "Разговаривал на уроке". ― Если обcуждается тема предмета, это хорошо. Если нет, почему бы не дать ученику высказаться у доски. "Читал на уроке постороннюю литературу". ― Сделайте урок интересным и даже звонок на перемену никого не сорвет с места. "Тайком ел на уроке яблоко (пирожок)". ― Голод не тетка. Отнеситесь с юмором и сочувствием, а лучше не заметить. Девчонкам. "Выстригла себе челку". ― Так ведь себе же и красиво. "Пришла в капроновых чулках в школу". ― Во-первых, их продают, чтобы носить. Во-вторых, они не висят складками, в-третьих, это красиво. Дальше продолжите список сами. Спустя несколько лет после школы я случайно встретился с одним учителем, разговорились. С улыбкой вспоминали некоторые моменты школьной поры. Когда речь зашла об А.И. Петрове, учитель помрачнел и с грустью сказал: "Он все такой же цербер. А еще теперь следит за порядком в магазине в очереди за продуктами". Видимо боясь, что я ему могу не поверить, учитель рассказал как Александр Иванович в 25-градусный мороз не пустил в школу парня, прибежавшего из дома без пальто и шапки, в летних полуботинках только потому, что у него не было "второй обуви". Не в сапогах ведь и не в валенках, и по снегу, не по грязи. Такая грустная история. Чтобы закончить о дисциплине, скажу еще, что конечно учителя с нами уставали, по-видимому, иногда нервы были на пределе. Не называя имен, вспомните сами, как некоторые применяли непедагогические методы, в том числе методы физического воздействия, т.е методы, за которые сейчас возбуждают уголовные дела. Это я как юрист говорю. В 7-м классе троих ребят исключили из школы за то, что разбили стекло в доме учительницы. Я думаю не без причины, потому что учитель в глазах учеников был небожитель, авторитет, фигура неприкосновенная. Эксцессы отдельных учителей воспринимались учениками "с пониманием". "Надо, Федя, надо". Тем более, что многих дома пороли как "сидоровых коз" за неуспеваемость, прогулы и семейные прегрешения. Поговорим лучше о праздниках. Самый любимый праздник детворы, конечно, Новый Год. В школе устанавливали большую елку в спортзале. Хороводы, песни, дед Мороз со Снегурочкой. Дети все в маскарадных костюмах зайцев, волков, медведей, снежинок и т.д. Директор школы вначале поздравляла всех с праздником, объявляла отличников и дарила книжки. В 1-м классе Ольга Андреевна Краснова вручила мне "Путешествия Гулливера". Я брать отказался, сказав, что такая у меня есть дома, но меня все-таки уговорили взять еще одну. Подарочные наборы были недешевые, с дорогими конфетами и мандаринами. К ним я имел некоторое отношение. Дело в том, что подарками занимался родительский комитет, который долгое время возглавляла моя мама Будылева Мария Ивановна. Она вместе другими родителями закупала кондитерские изделия, красочные пакеты к ним. Все это в коробках привозилось к нам домой и здесь сортировалось. Я принимал в этом деятельное участие, чтобы всем хватило по списку и было поровну. Также комитет на выделяемые для этой цели средства приобретал одежду, обувь для остро нуждающихся учеников. На мне делали десятки примерок, и я был вроде эталона. Так, говорили мне, такой-то выше тебя, ему вот это подойдет. Непростое и хлопотное дело, а главное ответственное. На 1 мая и 7 ноября вся школа с флагами, транспарантами, цветами выстраивалась в колонну у старой школы и затем шла по улице Ленинградской в направлении центра города к площади. Там была масса народу, школьники и рабочие предприятий, играл духовой оркестр. По команде мы, как школа №1, шли впереди всех мимо трибуны, на которой стояли дяди и тети. Они в микрофон поздравляли нас с праздником, а мы в ответ кричали: "Ура-а-а!" На этом для нас все заканчивалось, и мы шли домой, таща на себе громоздкие плакаты и флаги. Еще был день пионерии 19 мая. В этот день на поляне за школой проводилась торжественная линейка с горном и барабаном, костром и песнями. Однажды я в числе других делегатов школы был на городском слете в Красном Лесу на реке Уса. В пионеры нас принимали в 3 классе 22 апреля. Происходило это в ДК "Главсоль". Потом посадили за стол и накормили вкусным тортом и газировкой. В комсомол нас приняли в 8 классе как-то буднично и без торта. Чем больше перечитываю написанное, тем больше всплывает воспоминаний. Может стоит рассказать о праздновании 8 марта. Накануне по подсказке учителей мы писали открытки, делали рисунки своим мамам, сестрам, одноклассницам. Эти сувениры со смущением вручали девочкам и женщинам, особо не задумываясь о смысле праздника. В 9 классе нам пришла идея отметить этот день иначе. Вечером парни и девчонки собрались в доме одноклассницы Юлии Цыгановой. В это время ее родители были в отъезде. В числе собравшихся были, как ученики 9 класса, так и те, кто после 8 класса продолжили учебу в техникумах. Все были торжественно нарядны и взволнованны. Мы пили сладкое вино, пели, танцевали, шутили, веселились. Это были новые ощущения. Все прошло без эксцессов и благопристойно. Тем не менее... После этого вечера я сочинил строчки на мотив популярной тогда песенки "Возможно": "...Возможно, что где-то на улочке тихой, собрались однажды мечту затая. Двенадцать девчонок, двенадцать мальчишек, Ну, в общем, компания эта своя. – Возможно они там тогда собирались отметить такой замечательный день. Но видно напрасно они постарались. Об этом узнали уже через день. – И сразу же сердце забилось тревожно. И звезды мигали насмешливо нам. Попались, голубчики, так вам и надо. За это устроят собрание вам." И припев: "Ля-ля-ля...". Один из тех, кого не пригласили на вечеринку (он ушел после 8 класса), "стуканул" в школу. Надо отметить, что грешил он этим с 1-ого класса. Поднялся невообразимый скандал. В класс вместе с классным руководителем Топуновым Юрием Тимофеевичем пришли директор, завучи. Конечно, там был и Петров А.И. В чем только нас не обвиняли: в моральном разложении, пьянстве, разврате. Требовали выдать "зачинщика". Держали нас в классе целый день без обеда до вечера. Сознаваться нам было не в чем. Идея была коллективная. Бедная хозяйка дома Юля подверглась угрозам исключения из школы. Но все держались стойко друг за друга. Те, кто не был на том " празднике", не возмущались, а оставались до конца с " арестованными". Все 30 человек заявили, что были ТАМ. Потом было родительское собрание, которое не принесло ожидаемого эффекта, т.к. родители встали на нашу защиту. После этого душевный контакт с некоторыми "педагогами" был утрачен полностью вплоть до выпускного. Поэтому никто не пошел фотографироваться с наставниками после окончания 10-а класса. В советское время нашу страну называли самой читающей в мире. Думаю что не зря. Все самые интересные книги были в библиотеке, которая сначала размещалась в полуподвальном помещении рядом с кинотеатром, затем в одноэтажном здании старой школы, соседствуя с мастерскими. Библиотекари: Раиса Анатольевна и Татьяна Петровна, милейшие женщины, прекрасные специалисты своего дела. Выбор литературы был большой и разнообразный. Читателей было много и на некоторые книги приходилось записываться. Что мы читали? Конечно приключения, детективы, фантастику, военную прозу, исторические романы и классику. Некоторые приятели ленились читать, зато часто просили рассказать прочитанную книгу. И вот на берегу, или на скамейке в саду, надо было видеть, с каким интересом они слушали захватывающие сюжеты. На предложение самим почитать ту или иную книгу уклончиво отвечали, что интереснее слушать. По правде говоря, мне это было приятно, потому, что старший брат, блестящий рассказчик и импровизатор, тоже собирал толпу слушателей. Каникулы. Их всегда ждали с нетерпением, особенно летние. Некоторые отправлялись по путевкам в пионерлагерь. Я, как и большинство, лето проводил на Волге. Мы получали кайф от купания, садов, рыбалки, велопробегов, игры в футбол, аттракционов в горпарке, различных игр на воздухе, мороженого, лимонада и просто от ощущения свободы. Ближайший пионерлагерь был за Волгой в сосновом бору возле д. Якобьевки. Многие оттуда просились домой: от режима, построений, комаров и тоски по свободе. К.И.Евдокимов в году 1960-1961 годах водил класс, где учился друг Слава Никитин (на год старше), в поход через Кавказский хребет к Черному морю. При школе действовал дневной лагерь в двухэтажном старом здании. Ходили туда для разнообразия: поиграть в настольные игры, полистать журналы, повисеть на турнике, посмотреть диафильмы. В основном это были сказки. Но запомнился сюжет по поэме К.Симонова со строчками: "Был у майора Деева товарищ майор Петров. –Дружили еще с гражданской, еще с двадцатых годов". Каникулы омрачала обязанность отработать дней 14 на прополке школьных участков в невыносимую жару. Сами рассадили сад, аллеи, клумбы, самим и отдуваться. Не только в каникулы, но и в учебную пору, торопились побыстрее разделаться с домашними заданиями и бежать на улицу. Улица притягивала, манила. Даже когда отменялись занятия из-за сильных морозов все высыпали гурьбой с санками, коньками, рулевиками, "драндулетами",лыжами. Зимы были не только морозными, но и снежными. Порой заметало до крыш сараев и домов. Ну а летом в какие только игры не играли. Начиная с "классиков", "прыгалок", качелей. С мячом "шпандер". Типа городков "клек". В "ножички", "разбивок" (биток кидают на стопку мелочи; попав бьют, стараясь перевернуть "орел" на "решку" и наоборот; выигрыш победителю). Была игра "лянга" ("маялка", "лямка"). К куску козьей кожи крепится свинец, получается увесистая "мохнушка". Задача: как можно больше раз подбросить, прожонглировать одной ногой. Проигравшие получают "щелбаны". Были любители птицеловы. Ходили по горам и ловили силками птичек, коих было несметное количество. Попадались синички, щеглы, чижи, зяблики, снегири. Их приносили домой, сажали в клетки, кормили, любовались, обменивались, показывали друзьям и выпускали. Видимо это было заменой увлечения голубями в 1940–50 годы, мода на которых прошла. И все-таки самыми любимыми играми у мальчишек были хоккей и футбол. Использовали любые площадки и пустыри. Зимой расчищали снег, делали бортики и шлангом из колонки заливали водой. Получалась хоккейная коробка. Когда Волга застывала быстро, лед на ней становился как стекло, ровный с черным отливом. Там ставили ворота и гоняли мяч клюшками, чаще самодельными, т.к. фабричные стоили недешево и быстро ломались. Это был так называемый "русский хоккей" или по-иностранному "Бенди". Играли и в "канадский хоккей" с шайбой, но у нас не было защитной амуниции, а от шайбы были болезненные ушибы. Поэтому участников канадского хоккея было значительно меньше, чем русского. Летом пустыри превращались в футбольные "поля". Мячи покупали "в складчину". Они были кожаные. Когда намокали, становились довольно увесистыми. Можно было получить чувствительный удар по голове и другим частям тела. Ворота мастерили сами из ровных тонких бревен вкопанных в землю. Изредка кто-то из старших ребят брал на себя функции арбитра. Но чаще играли без судьи, что порой приводило к жарким спорам, был "офсайд" (положение "вне игры") или не был. Было нарушение каких-то иных правил или нет. Игра прерывалась, пока не было достигнуто согласие обеих сторон. Ровесники судить игру побаивались, т.к. можно было "схлопотать" по шее от обеих сторон. В нашей округе лучше всех играл Тургенев Толик. Он обладал удивительной техникой владения мячом (при соответствующем развитии мог вырасти в выдающегося футболиста), забивал голы на любой вкус из разных положений. Своими финтами мог обвести полкоманды соперников, даже значительно старше его (ну вылитый Месси). Бесстрашными и ловкими вратарями у нас были два Вовки: Митин и Суринский (как в футболе, так и в хоккее). С нами приходили играть взрослые мужики, и мы их обыгрывали. Правда многие из них бывали с похмелья и страдали одышкой. Однажды утром мы пришли размяться на футбольную "поляну" и не обнаружили ворот. Вернее вместо них торчали пеньки. Ворота были аккуратно спилены и украдены. Мы были страшно расстроены и разозлены произошедшим. Посовещавшись решили искать, кто мог это сделать. Несколько дней "прогуливались" как сыщики по улочкам. На одной из верхних улиц , наконец, обнаружили наши штанги и перекладины (на них. были наши метки). Они лежали во дворе жадного и нехорошего мужика. На ворота они уже не годились. Жаловаться на жулика никто не хотел. Решили отомстить. Проследив, чтобы не было никого дома, "обтрясли" ему все яблони и груши, а чуть позже "сняли" весь виноград. Кто-то прилепил ему на фасад дома лист с изображением "череп и два мосла". Можно сказать, он легко "обделался". Ребята с "асфальтового", с которыми мы иногда играли в футбол, узнав о нашей беде, сказали, что они у себя за такое сожгли все сараи у злоумышленника. Закончить тему футбола хочу одной сценкой, "приколом". Старый, порванный мяч не выбрасывали. Вовнутрь клали камни, травой заполняли ниши, придав округлую форму. Мяч становился тяжелым, килограммов шесть. Он ставился на точку метрах в 10-11 от ворот и кто-то якобы собирается пробить по воротам, сделав при этом большой разбег. При этом все ждали, когда подойдет "жертва". Расчет всегда бывал безошибочным. Тот, кто не был в курсе, проходил мимо "поляны" или приходил просто поглазеть, увидев одинокий мяч, бежал к нему, стараясь опередить "бьющего". Удар по мячу и ... истошные крики под радостный хохот остальных. Мяч не откатывался даже на полметра, а бьющий улетал вместо мяча. У большинства пацанов были уличные прозвища, и большинство на них откликались. Как рождались "погонялы" до сих пор до конца не знаю. Какие только "титулы" не приклеивались : "Кот", "Купец", "Туз", "Психа", "Крест", "Бибей", "Лимон", "Кивай", "Цеца", "Шипа", "Пан", "Трепа", "Селюпа" и другие. Одно время было модно спорить на условия. А они были такие. Поспорившие должны были в период действия договора, держа или взяв в руки предмет, сказать: "Мои руки!". Если забыл, оппонент мог сказать: "Ваши руки!", после чего бутерброд, яблоко, ножичек, игрушка и т.п. переходили в его собственность. Аналогичный спор на "Ваше место!". Если не было сказано :"Мое место", визави занимал его кресло в кинотеатре или на скамейке во дворе." Никто не подозревал, что появятся айфоны, планшеты, компьютеры и т.д. Что дети уткнутся носом в виртуальную жизнь, все дальше отдаляясь от мира реального. Мне их порой жалко, что они лишены нормального общения и живой выдумки, которые с избытком были в нас. Среди нас были настоящие таланты, которые своими руками мастерили модели самолетов, кораблей, делали луки и арбалеты. Узекин Анатолий смастерил подводную лодку (модель), которая сначала погружалась под воду и, пройдя метров 20, сама всплывала. С "Аманального" запускали воздушных змеев и модели планеров. Заметьте, все делалось без участия взрослых и какой-либо планомерной внешкольной работы органов образования. А если бы были соответствующие секции, кружки, где можно занять подростков, многие не попали бы после школы за решетку. В 1964–65 годах у немалого числа ребят возник интерес к радиоделу. Сами собирали транзисторные радиоприемники и приставки для выхода в эфир на коротких радиоволнах. Несмотря на противозаконность "радиолюбителей" становилось все больше. У каждого был свой позывной. Радиообмен состоял из "трепа" на разные темы и трансляции магнитофонных записей, главным образом "блатного" репертуара. Один мой знакомый додумался включаться в проводную радиосеть с 14 до 15 часов, пока там был перерыв. Он желал всем хорошего настроения и "врубал" свою любимую музыку. Поскольку основное количество радиохулиганов было в Сызрани, на "наших" подозрения не было. Потом за это дело взялись всерьез. По улицам ездили пеленгаторы и быстро вычислили "диверсантов". Штрафы и другие превентивные меры свели увлечение радиоиграми к нулю. Кино. Не зря оно было названо классиком наряду с цирком "важнейшим из искусств". Цирка в Октябрьске не было. Зато был большой деревянный кинотеатр "Октябрь" по улице Ленинградской, теперь на этом месте стоит дом № 225. Это было магическое место по своей притягательности. На детские и взрослые сеансы почти всегда был аншлаг. За билетами выстраивались очереди. Дети очень любили фильмы Чарли Чаплина, "Три мушкетера", "Железная Маска", "Парижские тайны", "Граф Монте-Кристо", "Лимонадный Джо", "Тайна двух Океанов", "Операция Ы", "Полосатый рейс" и т.д. Большой популярностью у девчонок и женщин пользовались индийские фильмы, после которых все выходили в слезах под едкие насмешки ребят. А еще в конце 1950-х шли китайские фильмы, в основном военной тематики. По известной шутливой классификации вслед за плохими шли индийские кинокартины, а за ними китайские. Один знакомый после одного "боевика" КНР вышел оглушенный. На вопрос, о чем кино, ответил: "Всю дорогу бомбят". Как назывался фильм ? -" Не знаю, забыл." Кроме этого были фильмы, над которыми мы , пацаны, "угорали", как над комедиями, хотя они таковыми не являлись. Кино вне всяких категорий из Монголии и Египта, каким-то чудом прилетевшее в Октябрьск. Между собой мы называли их фильмами "про монгольских ковбоев" и "про арабских чекистов". Билет на детский сеанс стоил 10 коп. При кинотеатре работал буфет, где продавалось мороженое, ситро, печенье. Мороженое "Фруктовое" по 7 копеек, "молочное" – 10 или 11 коп., "сливочное" за 13 коп., "пломбир" - 15 коп. Газировка с сиропом - 3 коп., без сиропа - 1 коп. На вечерние сеансы ходили родители и старшеклассники. Перед сеансом в фойе играла музыка, пары танцевали. Детей на вечерние сеансы не пускали. Мы с друзьями тайком проволокой открывали наружную выходную дверь и ползком проникали в зал. Смотрели сидя на полу поближе к экрану. Помню, смотрели так "Тарзана", итальянские и французские фильмы. Фильмы показывали и в ДК на "пристани", но там поначалу был плохой киноаппарат, и экран был похож на простыню. Лучший кинотеатр в городе "Мир", широкоэкранный, но он в центре, куда еще надо добраться и потом "шлепать" домой пешком. Автобусы всегда были проблемой в Октябрьске. Маршрут № 103 Октябрьск – Сызрань – Октябрьск ходил нерегулярно и всегда битком. Поездки порой превращались в пытку. Приходилось просить подвезти водителей дежурного автобуса железнодорожников, который ходил каждые 50 минут. Самым лучшим транспортом у детей были велосипеды. На них иногда совершали неблизкие выезды. Так ездили на свалку металлолома на 25 километре в сторону д. Переволоки, где было много искореженного оружия, скорее всего из-под Сталинграда. Стволы пулеметов, винтовок и автоматов, штыки, гильзы снарядов и патронов, каски. Все было ржавое, но некоторые умельцы начищали до блеска, например штыки. Кстати о металлоломе. Учеников регулярно заставляли заниматься его сбором. Шло соревнование между классами. Во дворе двухэтажной школы складировались огромные груды ржавого металла. В поисках металла обшаривали весь берег и округу. После таких заготовок во двор школы нередко приходили озабоченные хозяева, у которых исчезали "плохо" лежавшие железяки. Приходили и железнодорожники за своими рельсами, колодками, "башмаками". Кроме металлолома был план сдачи макулатуры. Тащили старые тетради, подшивки газет, брошюры, ветхие книжки. Ради заветных килограммов сдавали и то, что представляло определенный интерес. Очень много в утиль ушло книг Сталина. Кто-то принес подшивку газеты "Пионерская Правда" за 1952 год. Из интереса я поменял ее на свой тюк. С любопытством дома читал там много интересных рассказов о пограничнике Карацупе и его собаке Индусе (в более поздних публикациях собаку уже звали Ингус, т.к. начиналась советско-индийская дружба). О шпионах и бдительных пионерах, помогающих разоблачить врагов. В одном из номеров была красочная картинка. Группа пионеров с радостными лицами обступили улыбающегося лысоватого мужчину. Ниже были строчки: "Сегодня праздник у ребят, – Ликует пионерия. – Сегодня в гости к ним пришел Лаврентий Палыч Берия!". Эту фамилию однажды я слышал от своего отца, который говорил, что Берия был враг и гад. Я с трудом соображал, что этот "гад" делал на любимом празднике пионеров. Удивлению не было предела, когда в другом тексте говорилось, что "товарищ Берия член Политбюро ЦК КПСС, верный сын советского народа". В школе об этом никто никогда не говорил. Такого портрета на плакатах я не видел. Сталина, Хрущева, Булганина, Микояна видел, а этого – нет. В первом классе меня озадачила Елизавета Яковлевна, которая велела нам открыть учебник "Родная речь" на первой страничке. Там был портрет Ленина. Следующий - Сталина. Было сказано: "Ленина оставьте, а Сталина аккуратно вырвите и отдайте мне". Все так и сделали. У многих в домах было много книг и журналов с портретами Сталина. В умах людей он оставался вождем и после смерти. А при жизни, по рассказу учителя Зорина Т.Д., одна ученица, у которой были репрессированы родители, выступая на сцене во время какого-то праздника, сделав пионерский салют, бодро крикнула: "Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!". После регулярных сборов макулатуры домашние "архивы" сталинской литературы были почищены основательно. Это даже приветствовалось, хотя все знали, что совсем недавно за это можно было получить "путевку" на Колыму. Вслух никто еще "грузина" не ругал, но было явно прохладное к нему отношение. Летом 1961 года я с сестренкой Зоей Гуляевой гостил в Москве. Нас водили везде, и мы даже выстояли огромную очередь в Мавзолей. Мы впервые увидели, хоть и неживых, но двух мировых вождей вместе и не на картинке, а под стеклянными саркофагами. Сталин лежал, вытянув руки "по швам" в мундире с погонами генералиссимуса. Ленин в темном костюме и знакомом по фотографиям галстуке "в горошек". Оба как живые и в полной тишине. Мы вышли потрясенные тем, что были рядом с небожителями, которых знали и слушались сотни миллионов людей. А через два месяца как гром прозвучали на съезде партии обличительные слова о преступлениях продолжателя дела Ленина. И тут передо мной отчетливо всплыла картина 1956-1957 годов. На крышах поездов мимо Октябрьска ехали каждый день десятки оборванных, одетых кое-как, небритых мужиков. На вопрос детей, кто это, взрослые отвечали: "целинники". По радио тогда слово "целина" звучало часто, пели песни типа: "Едут новоселы по земле целинной..." Что за "новоселы" ехали на крышах поездов стало ясно гораздо позднее. Это узники ГУЛАГа после амнистии возвращались домой, не имея за душой ни гроша, питаясь подаяниями, и отнюдь не в распрекрасную "целину". Мы даже не подозревали, что тень лагерей была рядом с нами. Лесоразработки входили раньше в систему НКВД. Валили и сплавляли лес зеки и ссыльные. "Волголесосплав", образованный в 1953 году с головным управлением в Куйбышеве, создавался не на пустом месте, а из реорганизованных «Леслагов». Набирал рабочих с опытом деятельности. "Опыт" действительно в Батраках был у многих. Они приобрели его где-нибудь в Тайшете или Воркуте. Сейчас известно, что "сидели" не только за "уголовку", но и за анекдоты, «колоски», охапку сена или дров. Сроки-то, между прочим, немалые. С ними вместе отбывали "полицаи", "власовцы", бандеровцы, пленные японцы, отъявленные уголовники. Не ровня, а сравняли всех. В школе на уроках во всю заговорили о "культе личности". Хотелось верить, что трудности позади. Мы жили, говорю без иронии, в эпоху великих свершений. Запуски спутников в космос, первый полет человека на орбиту Земли, строительство новых городов, ГЭС, заводов, самолетов и т.д. Энтузиазм чувствовался везде, особенно у нас, школьников. Кем ты хочешь быть? – Космонавтом, летчиком, моряком, офицером. Вот типичные ответы того времени. Сравните с нынешними. Но как-то незаметно на наших глазах подъём и энтузиазм стали угасать. Понятие "культа личности" стало подходить и к реформатору Хрущеву, получившему в народе кличку "Кукурузник". У нас ходила такая загадка: "Голова, как глобус, пузо, как автобус. Кукурузу любит, а сам ее не ест. Кто это?" Появились многочисленные анекдоты, в том числе из "армянского" радио. Вот один из них. "Армянскому" радио задают вопрос: "Можно ли завернуть слона в газету? - Можно, если это будет газета с докладом Никиты Сергеевича." Это осталось бы просто юмором, если бы повсеместно с полок магазинов не начали исчезать продукты повседневного спроса. Дефицитом становились: мясо, молоко, мука, хлеб, за которыми выстраивались с утра огромные очереди. Как следствие это вызывало справедливое возмущение людей. Мы школьниками ходили убирать кукурузу за "аманальным". Названная "царицей" полей, она должна была стать основной кормовой культурой скота. За счет этого предполагалось отучить хозяев от скармливания сортового зерна скоту. Не учли только климатические особенности и традиции. Кукуруза приживаться не хотела. Одновременно партийному руководству пришло в голову запретить содержание скота в городах. Батраки трудно было считать городом в полном смысле этого слова. 90% составлял частный сектор с садами, огородами, обширными местами для выпаса домашних животных. Но и здесь решение партии исполнили в точности. В результате не стало ни мяса, ни молока, ни, как ни странно, хлеба в достатке. В магазине, построенном в 1958 году и прозванного "Новым" (до сего времени), стали обычными очереди с дикой руганью, пересчетом по головам всех членов семей, т.к. были введены строгие нормы отпуска товаров. В это же время в школе ученикам продавали также по нормам белый хлеб, поскольку в магазинах был только из забайкальской муки смешанной с добавками. Интересно, что в это время в школах "прорабатывали" и пропагандировали Программу съезда партии, поставившего задачу построения коммунистического общества уже к 1980 году. Полина Ивановна Зорина со слезой в голосе говорила нам: "Какие Вы счастливые ребята, Вы доживете, а я нет". Весь класс дружно закричал: "И Вы тоже доживете!" Обсуждая между собой по-детски перспективу пожить при коммунизме все давали волю фантазиям. Всем хотелось быстрее попасть в магазин, где все будет бесплатно. Мороженое, ситро и колбасу каждый хотел взять "сколько унесет". В то, что кто-то при этом будет работать, верилось с трудом. Наши трудности не шли ни в какое сравнение с тем, что пережили родители в войну и первые годы после нее. Матери сбивались с ног, чтобы добыть пропитание семье. И это спустя 15-20 лет со дня Победы. Только наш детский наив помогал нам оставаться беззаботными оптимистами. И вот здесь нужно сказать о ней, главной кормилице-матушке Волге и низко поклониться ей. В ней водилось огромное количество рыбы, которая сейчас как будто куда-то уплыла. А тогда... Даже маленьким кружком и простой удочкой можно было легко "натягать" ведро густеры, плотвы, чехони, уклейки. Ловились сомы, налимы, стерлядь, шип, лещ, язь, голавль. На спиннинг охотились на жерехов, щук, судаков, окуней. Способов ловли было много. Особенно уловистыми были "донки", "проводка", "подпуска". За Волгой мы в озерах ловили бреднем, попадалось много раков. Таким образом, меню из рыбных блюд серьезно облегчало решение продовольственной проблемы. Самое главное, что занятия рыбной ловлей оставляли незабываемые впечатления, о которых можно долго вспоминать. Разве можно забыть, как с приятелем напросились поехать с дядей Паней в "ночное" за Волгу. На восходе солнца насадили червей на подпусках и завезли на глубину. Улов был большим, только успевали снимать с крючков малых и больших рыбин, вновь насаживать приманку и завозить. Клев закончился в 7 утра, а время пролетело незаметно. Бывало, что просто отдыхали и купались, как вдруг у берега начинали ходить стаи рыб. Тут же из лозы мастерили удилища, в лодках всегда были мотки лески, крючки, грузила. Ловили мух и слепней, сажали на крючок, и вскоре на углях была запеченная рыбешка. Июнь 1966 года. Год моего окончания школы. Он был не совсем обычным. Дело в том, что было принято решение отменить 11–летнее обучение. Мне выпало учиться 10 лет, но с нами в один год совпал выпуск одиннадцатиклассников. Аттестаты мы получали вместе. Как следствие, конкурс в ВУЗы в том году был сумасшедшим. Необычным тот год еще стал и потому, что в связи с предстоящим вводом Саратовской ГЭС и заполнением водохранилища берега Волги у Октябрьска изменились до неузнаваемости. После застолья на выпускном вечере 28 июня 1966 года мы гурьбой отправились к новому месту стоянки городской пристани–дебаркадера у "ленинского" перевоза (район набережной у "шиферного", туда еще продолжали приставать теплоходы и ракеты с метеорами), да так, что некоторые там проспали до утра. Увы, старой пристани уже не было, как не было и прежней набережной, и старого берега. Не стало яра. Вместо него была воздвигнута бетонная дамба. Не стало бунтов и даже "топляков". Перестали существовать деревни Якобьевка и Бестужевка на левом берегу. Не стало там пойменных лугов и лесов. Бывшие ученики школы в большом количестве стали покидать Октябрьск, не найдя себе занятия на малой родине. Многие осели в крупных городах. Но это, как говорится, совсем другая история. Школьная пора длиною в 10 лет... Может показаться, что это ничтожно короткий срок, но он вместил себя "классику": детство, отрочество, юность. А это целая эпоха в жизни каждого. И чем дальше отдаляются те события, тем ярче они отражаются в памяти звонким ЭХОМ ШКОЛЬНОГО ДЕТСТВА. Это время никогда не вернется и не повторится. Поэтому давайте не будем его забывать. Виктор Будылев, 3 июня 2015 года. P.S. Я с большой теплотой и благодарностью вспоминаю своих друзей и подруг школьной поры. Называю тех, с кем наиболее тесно приходилось общаться и дружить: Добрянин-Кандалов Володя, Емельянов Толик, Ермаков Сережа, Заплаткин Слава, Зорин Гена, Коннов Коля, Кошмин Саня, Никитин Слава, Пухов Вася, Суринский Вовка, Торохов Леня, Тургенев Толя, Храмов Гриша, Шаталов Витя; Гуляева Зоя, Ерофеева Аля, Заплаткина Валя, Зорина Лида, Мыльцева Люба, Никитина Таня. Не все дожили до сегодняшнего дня, но они, как и все остальные навсегда будут в списках школы, когда-то называвшейся Первой. Об авторе. Окончил Саратовский юридический институт, после чего проходил срочную службу в рядах Советской Армии. Работал в органах прокуратуры следователем по особо важным делам, прокурором следственного отдела, начальником отдела по надзору за следствием, начальником отдела криминалистики. Избирался депутатом Саратовской областной Думы. Работал вице-губернатором Саратовской области, Главным Федеральным инспектором аппарата Полпреда Президента РФ в Приволжском федеральном округе, Руководителем Средне-Волжского управления по экологическому и технологическому надзору. |
|
